Марко Рубио, назначенный Трампом на пост госсекретаря, имеет шансы стать крупной фигурой новой администрации, если, конечно, он удержится на своем посту. Недавно он обозначил основные направления будущей политики США в отношении Ирана. «Я думаю, что Марко — ястреб, но он также интернационалист, и я думаю, что его задачей будет сохранить давнюю двухпартийную традицию, согласно которой Америка незаменима в мировых делах, — сказал конгрессмен от Гавайев в интервью The Associated Press. — В мире Трампа есть люди, которые хотят, чтобы мы отказались от роли лидера свободного мира. И я надеюсь, что инстинкты Марко в отношении американской силы победят». Под интернационализмом здесь понимается не товарищество людей разных народов, а стремление сохранить роль США как глобального регулятора. Это не слишком согласуется с изоляционистскими идеями Дональда Трампа.
Подход Рубио к иностранным делам основан на его многолетней работе в комитете по международным отношениям и в сенатской комиссии по разведке. В своих выступлениях и статьях он предупреждает о растущих военных и экономических угрозах глобальным интересам Соединенных Штатов.
Возможно, Рубио станет лидером американской внешней политики, хотя его роль, безусловно, останется второстепенной по сравнению с Трампом. Спонтанность новоизбранного президента США и его противоречия с соратниками во время прошлой администрации, когда он увольнял сотрудников одного за другим, делают его политику непредсказуемой. Но во всяком случае, мы можем до некоторой степени судить о планах президента по заявлениям Рубио.
Госсекретари играют ключевую роль в выработке внешней политики страны с момента ее основания, начиная с первого, Томаса Джефферсона, который занимал высший пост в кабинете министров при президенте Джордже Вашингтоне. Позднее Джефферсон, а также его преемники XIX века Джеймс Мэдисон, Джеймс Монро, Джон Куинси Адамс, Мартин Ван Бюрен и Джеймс Бьюкенен были избраны президентами. Более поздние госсекретари оказались менее успешны в своих политических амбициях, включая Джона Керри, который проиграл президентские выборы 2004 года президенту Джорджу Бушу-младшему, и Хиллари Клинтон, которая проиграла выборы 2016 года Трампу. Самые успешные госсекретари были известны своей близостью к президентам, которым они служили, в частности Джеймс Бейкер при Джордже Буше-старшем.
Рубио был политическим соперником избранного президента, и на праймериз 2016 года они обменивались личными оскорблениями. И стоит помнить, что у Трампа имелись весьма неприязненные отношения с его первым госсекретарем Рексом Тиллерсоном, которого президент уволил с должности с помощью поста в социальных сетях менее чем через два года работы. Так что Рубио ожидают большие сложности. Тем не менее, до тех пор, пока он представляет Трампа, к его мнению следует прислушиваться.
В среду, выступая перед американскими законодателями, Рубио сделал ряд важных заявлений. Фактически, он впервые заговорил о реальных международных планах Трампа. Он дал первое публичное указание на то, что администрация полностью поддерживает пакт AUKUS, направленный на военное противодействие Китаю в Индо-Тихоокеанском регионе: «Я думаю, что в этой администрации вы увидите большую поддержку», — сказал он о пакте с американскими союзниками — Австралией и Великобританией, и о ядерных подводных лодках, которые США намерены продать Австралии.
Но наиболее важные заявления Марко Рубио сделал по Ирану. Его речь включала в себя ряд тезисов, которые он изложил очень ясно, последовательно, а это означает, что они могут стать основой для будущей политики вашингтонской администрации.
Прежде всего он подчеркнул важность различия между народом Ирана и радикальным духовенством, которое управляет страной. Рубио сказал, что иранцы — это люди с древней цивилизацией и культурой, в то время как нынешний режим не отражает их ценности. За этим утверждением стоят как здравый смысл (массовые протесты подрывают мощь иранского режима, поэтому США нет смысла ссориться с иранским народом, большинство которого отвергают диктатуру духовенства), так и кропотливая работа иранской оппозиционно настроенной диаспоры. Ее влияние на чиновников и силовиков США довольно существенно, и эту тактику, вероятно, возьмут на заметку другие влиятельные диаспоры.
Далее Рубио отметил, что Иран сейчас находится в самой слабой позиции за последние годы, и это основано на трех факторах: разрушении экономики, энергетических проблемах и утрате влияния в регионе. Действительно, Иран одновременно переживает падение национальной валюты, 40-процентную годовую инфляцию, почти 70-процентную бедность и кризис энергетической системы, в результате которого власти стали отключать от подачи электричества сотни предприятий и государственные учреждения во время зимних холодов. И все это на фоне тяжелого военно-политического поражения, в результате которого Тегеран лишился дружественного режима в Сирии, в то время как его союзники «Хезболла» и ХАМАС ослаблены израильскими ударами. Вероятно, американцы захотят использовать слабость Ирана для оказания на него давления.
Также Рубио указал на то, что внутри иранского режима существуют два подхода к поиску решения: один заключается в том, чтобы искать выход из кризиса (в том числе, видимо, путем договоренностей с Западом), в то время как другой подход направлен на усиление ядерных амбиций для создания угрозы внешним силам.
Наиболее важной частью выступления Рубио перед сенаторами являются сделанные им предупреждения.
Во-первых, он заявил, что Иран не сможет стать ядерной державой; США не позволят, чтобы Тегеран имел возможности угрожать Америке или соседям по Ближнему Востоку.
Во-вторых, он отметил, что политика уступок в отношении Ирана может создать условия для восстановления «Хезболлы» и увеличения иранской военной мощи.
В-третьих, он напомнил о реальных угрозах, таких как попытки Ирана организовать покушения на высокопоставленных американских чиновников.
Все вместе указывает на жесткий будущий подход Вашингтона к иранскому режиму. Об этом говорят также опубликованные изданием Bloomberg сообщения о согласии внутри команды Трампа по поводу некоторых направлений ее деятельности. Издание сообщает, что среди советников новоизбранного президента имеется консенсус в отношении некоторых направлений его будущей политики. Он заключается в том, чтобы вернуть политику «максимального давления» на Иран и ввести широкий спектр санкций против него практически немедленно после инаугурации. Речь идет о большом санкционном пакете, который затронет крупных игроков в нефтяной отрасли и который может быть реализован уже в феврале. Во время первого срока Трампа аналогичный подход значительно ограничил экспорт иранской нефти, примерно до 700 тыс. баррелей в день. После вступления в должность президента Джо Байдена иранский нефтяной экспорт вырос до почти 2 млн баррелей ежедневно. 90 процентов этой нефти экспортируется в Китай.
